А. Лазарчук
ТРАНКВИЛИУМ
Играем дальше, сказал Туров. Не знаю, как вам, а нам осталось протянуть полсотни километров рельсового пути. Сосед оказался неожиданно славным человеком. После первого, чисто представительского и потому краткого и формального визита он стал бывать у Кэмпбеллов строго через день. Вечера теперь были не такие долгие и тягостные. Мужчины сидели вокруг курительного столика, Светлана - чуть в стороне, как бы за рукоделием. Сидели и вели беседы. Да, доктор Элмер Фицпатрик был великолепным собеседником. Философ и историк, знаток литератур обоих миров, он до сравнительно недавнего времени преподавал в столичном университете, но - оставил кафедру и удалился в родовое имение, когда совет попечителей потребовал от него прекратить морочить студентам головы вопросами типа: а почему, собственно, литература Транквилиума так очевидно несравнима с литературами Старого мира? Почему она тускла, бедна сюжетами, сухорука и колченога? До пятидесятых годов по отношению к старому миру употреблялся термин "культурная метрополия"; ныне он заклеймен и проклят - почему бы это? И так далее... - Чему удивляться: старики всегда желали, чтобы молодежь была такая же тупая и безмозглая, как они сами. Когда это им удавалось, они говорили о прогрессе. Когда не удавалось - о падении нравов... - Как правило, прогресс и падение нравов происходили одновременно, - улыбнулся Борис Иванович. - Это лишь видимое, поверхностное противоречие, отражающее сложность даже нашего мира, - доктор улыбнулся в ответ. - Свет: волна и частица одновременно. Человек: бог и животное в одном теле. Вы меня понимаете? - В этом есть резон, - согласился Борис Иванович. Сайрус молча кивнул. С ним что-то происходило в последние дни: неуловимое глазом, неназываемое, но отчетливое. Светлана касалась его со страхом - будто под живой кожей можно было обнаружить камень... - Взять нашу несчастную культуру. Я говорю о культуре, потому что кое-что понимаю в ней, но то же самое можно было бы сказать, наверное, о чем угодно... Так вот: обе нации Транквилиума - по сути, нации самозванцев. Британцы, побывавшие американцами, а потом вновь возжелавшие стать британцами, но забывшие, каково это - быть британцем, а потому придумывавшие все на ходу. И русские, бегущие в Беловодье, в страну справедливости и молочных рек, а попадающие в какие-то полу-Афины, полу-Берендеи, и другие русские, бегущие все равно куда, лишь бы бежать... как, впрочем, бежали и из Салема, и из библейского пояса, и вообще отовсюду. Каких только славных фамилий люди не спиливали кандалы и в Нуне, и в Иринии! Причем я не исключаю, конечно, что среди них были и настоящие представители древних родов, но - прискорбно мало... - Это уже далекое прошлое, - сказал Борис Иванович. далее